МУЗЫ БУНИНА

Фото 1. В.В. Пащенко. Харьков, 1886
Фото 2. Е.М. Лопатина. Конец XIX в.
Фото 3. М.П. Чехова. 1882
Фото 4. Г.Н. Кузнецова. Париж, 1934
Фото 5. Банин

Художница Т.Д. Муравьёва-Логинова, близко знавшая И.А. Бунина, считала самым удивительным произведением писателя «его собственную жизнь: горячую, бурную, страстную, как грохочущий весенний поток, всю проникнутую и движимую стихийными силами». Сам Иван Алексеевич признавался, что перенёс множество «любовных катастроф», которые часто вызывали мысли о суициде.

Классик был дважды женат. Его первой супругой стала Анна Николаевна Цакни (1879-1963). Этот союз длился немногим более двух лет (1898-1900), хотя официально брак был расторгнут лишь в 1922 году. Вторым браком И.А. Бунина сочетался с Верой Николаевной Муромцевой (1881-1961). Их супружеские отношения начались в 1907 году, а венчание состоялось только в 1922 году. Вера Николаевна находилась рядом с Иваном Алексеевичем до последнего его вздоха, а после смерти мужа посвятила себя написанию мемуаров о нём. В жизни Бунина были и другие женщины, оказавшие влияние на его судьбу. Отношения с ними не привели к браку, они стали музами, вдохновившими классика на создание литературных шедевров.

ВАРВАРА ПАЩЕНКО

Все запоминают первую любовь. Не стал исключением и Иван Бунин. Впервые настоящую страсть он испытал в 1889 году в Орле. Здесь Иван Алексеевич познакомился с дочерью земского врача Варварой Пащенко. Она работала корректором в том же издательстве, где и Бунин. Девушка сразу на него произвела впечатление, но поначалу их отношения были дружескими. В письме старшему брату Юлию от 28 августа 1890 года Бунин рассказал о развитии своих чувств к Пащенко: «Я познакомился с нею года полтора тому назад (кажется в июне прошлого года) в редакции «Орловского вестника». Вышла к чаю утром девица высокая, с очень красивыми чертами лица, в пенсне. Я даже сначала покосился на неё: от пенсне она мне показалась как будто гордою и фатоватою. Начал даже «придираться». Она кое-что мне «отпела» довольно здорово. Потом я придираться перестал. Она мне показалась довольно умною и развитою. (Она кончила курс в Елецкой гимназии). <…> С конца июля я вдруг почувствовал, что мне смертельно жалко и грустно, например, уезжать от них. Всё больше и больше она стала казаться мне милою и хорошею; я это начал уже чувствовать, а не умом только понимать».

Свои переживания Бунин отразил в первых любовных и неопубликованных стихотворениях. Они присутствуют лишь в письмах к Юлию:

Нынче ночью поезд шумный
Унесёт меня опять…
Сядь же ближе… Дай мне ручку
На прощанье поласкать.
Ты прости за вольность эту:
Даже больше я скажу, –
Я признаюсь, что с тревогой
На тебя давно гляжу.
Уж давно щемит мне сердце
От желанья – быть с тобой,
Ближе быть к тебе и нежно
Охватить твой стан рукой.
Ты давно мне милой стала;
Но колеблюсь я; боюсь,
Что опять с одной тоскою
От счастливых грез очнусь…

(1890)

Осознав, что влюблён, Иван Алексеевич попросил руки Варвары Владимировны, но отец наотрез отказался выдавать дочь за начинающего литератора, поскольку «не хотел видеть <…> обоих несчастными, прозябающими в нужде, в неопределённом существовании». Тогда молодые люди решились на смелый поступок – совместную жизнь без венчания. В 1891 году Бунин и Пащенко уехали в Полтаву. Их роман длился более трёх лет и завершился «бегством» Варвары. 4 ноября 1894 года, в день присяги новому императору Николаю II, она в отсутствии Ивана Алексеевича собрала вещи и уехала, оставив короткую записку: «Уезжаю, Ваня, не поминай меня лихом». Впоследствии девушка вышла замуж за их общего приятеля, актёра Арсения Николаевича Бибикова.

Для Бунина отъезд Пащенко стал настоящим ударом. Послание к ней, написанное в ноябре 1894 года, представляет крик отчаяния: «Ну вот – пусть Господь убьёт меня громом, разразит меня всеми нечеловеческими страшными потерями и муками – клянусь тебе – не стало сил моих! Ну хоть бы день отдыха, покоя, пойми же, я бы полжизни отдал, только бы возненавидеть тебя, стереть с лица земли все эти проклятые воспоминания, которые терзают меня этой проклятой, несказанной любовью к тебе, – успокоиться – ведь что же, вижу всё потеряно, что же, наконец, за выгода мне рвать своё же сердце. <…> А тяжело, но ведь у меня сердце кровью сочится! Жду ответа, ответь во что бы то ни стало, а то я на всё решаюсь. Мне всё равно теперь, всё ничтожно перед моим страданием». В это время Иван Алексеевич был очень близок к самоубийству. Впоследствии историю непростых отношений с Пащенко Бунин отразил в главе «Лика» романа «Жизнь Арсеньева».

ЕКАТЕРИНА ЛОПАТИНА

В январе 1897 года в редакции московского журнала «Новое слово» Иван Алексеевич познакомился с писательницей Екатериной Лопатиной, публиковавшейся под псевдонимом К. Ельцова. Бунин жил в то время в меблированных комнатах Гунста рядом с домом Лопатиных, где вскоре стал частым гостем. С каждой встречей Иван Алексеевич всё больше увлекался Екатериной Михайловной, но девушка не отвечала ему взаимностью. В письмах к ней он сетовал на её равнодушие: «Меня подавляет именно то, за отсутствие чего Вы упрекаете меня, – горячее желание быть Вашим другом, близким Вам человеком, а мне всё чудится, что я для Вас только милый и хороший знакомый, с которым у Вас много общих интересов, но который… не хочет и не может понимать главного, что составляет суть Вашей жизни. Вы так сдержанны и так замкнуто живёте своей внутренней жизнью, что я каждую минуту боюсь быть навязчивым и ненужным». В начале марта 1898 года Бунин сделал Лопатиной предложение. Она его решительно отвергла. Летом того же года, чтобы быть рядом с любимой, Иван Алексеевич снял квартиру поблизости от дачи Лопатиных в Царицыно. Здесь 1 июня 1898 года состоялось их последнее объяснение.

Впоследствии Бунин называл своё романтическое чувство к Лопатиной «выдуманной влюблённостью». Он замечал: «Обычно при влюблённости, даже при маленькой, что-нибудь нравится: приятен бывает локоть, нога. У меня же не было ни малейшего чувства к ней, как к женщине. Мне нравился переулок, дом, где они жили, приятно было бывать в доме. Но это было не то, что влюбляются в дом оттого, что в нём живёт любимая девушка, как это часто бывает, а наоборот. Она мне нравилась потому, что нравился дом». И всё же в стихотворении 1898 года отражена глубокая печаль от безответной любви:

Снова сон, пленительный и сладкий,
Снится мне и радостью пьянит, –
Милый взор зовёт меня украдкой,
Ласковой улыбкою манит.
Знаю я – опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный день настанет,
Улыбнись мне – обмани меня!

МАРИЯ ЧЕХОВА

Одним из близких друзей Ивана Бунина был Антон Чехов. Иван Алексеевич много времени проводил на ялтинской даче писателя и вскоре стал совсем своим человеком в его доме. В апреле 1900 года. Бунин познакомился с сестрой своего друга Марией Чеховой. Молодые люди сразу прониклись взаимной симпатией, много беседовали, шуточно бранили кого-нибудь, жаловались друг другу. Иван Алексеевич называл Марию Павловну «милой и хорошей Амарантой» и «чудесной Мафочкой», а она его – «дорогим Доном Зинзагой» и «милым Букишончиком».

В письме к Чеховой от 2 августа 1902 года Бунин сделал важное признание: «Опять я в пути, в своем бесконечном пути, и так, как и вчера, и сегодня нет поблизости ни одного более или менее родного человека, хочется плакать от одиночества. Впрочем, этих близких людей у меня на всём свете не более десяти. Вы одна из них, и вчера я даже хотел снова проехать к Вам в Гурзуф провести вечер, так как было страшно одиноко, а мне так грустно за последнее время! Мафочка, крепко целую Ваши ручки, вспоминаю Вашу милую мазанку среди камней в Гурзуфе и прошу Вас немного пожалеть меня». А Мария Павловна в свою очередь ему писала: «Я не могу теперь себе представить Ялты без вас! С кем я буду гулять по набережной и читать по вечерам? Дон Зинзаги не будет? Это ужасно! Стало быть, вам не надо теперь приезжать на север, ужасный север – холодный и мокрый. Приезжайте прямо в Ялту к пасхе, а оттуда мы вместе отплывём и поедем в Москву».

Однако нежная дружба так и не привела к супружескому союзу, о чём, возможно, Мария Павловна жалела впоследствии, грустно называя себя «бывшей Амарантой».

ГАЛИНА КУЗНЕЦОВА

В зрелые годы источником душевного и творческого подъёма для Бунина стало знакомство с молодой поэтессой Галиной Кузнецовой. Иван Алексеевич впервые увидел её в Париже, однако это была лишь мимолётная встреча. Только в 1926 году в Грассе Бунин и Кузнецова по-настоящему сблизились.

В рассказе «Прекраснейшая Солнца» Иван Алексеевич описал преклонение итальянского поэта Франческо Петрарки перед его музой: «Двадцать один год он славил земной образ Лауры; ещё четверть века – её образ загробный. Он сосчитал, что за всю жизнь видел её, в общем, меньше года; но и то всё на людях». Сам Бунин в лице Кузнецовой обрёл собственную «Грасскую Лауру». Галина Николаевна восхищала Ивана Алексеевича своей молодостью, красотой и вдохновляла на создание произведений.

Начиная с 1927 года Кузнецова жила у Буниных в Грассе в качестве ученицы писателя. В тот период Галина Николаевна вела дневник, где восхищённо отзывалась о своём кумире Иване Алексеевиче, ради которого оставила мужа: «В то время как прочие писатели пишут или нечто жалобно-кислое, или экклезиастическое, или просто похоронное, как почти все поэты; среди нужды, лишений, одиночества, лишённый родины и всего, что с ней связано, «Фанатик» или, как его назвали большевики, «Великий инквизитор» Бунин вдохновенно славит Творца, небо и землю, породивших его и давших ему видеть гораздо больше несчастий, унижения и горя, чем упоений и радостей. И ещё, когда? Во время для себя тяжёлое, не только в общем, но и в личном, отдельном смысле… Да это настоящее чудо, и никто этого чуда не видит, не понимает! Каким же, значит, великим даром душевного и телесного (несмотря ни на что) здоровья одарил его Господь!».

Кузнецова была рядом с Буниным, когда ему сообщили о присуждении Нобелевской премии по литературе. На церемонии награждения лауреата в Стокгольме она присутствовала вместе с женой Верой Николаевной. На обратном пути из Швеции во Францию Бунины и Кузнецова гостили в Дрездене у давнего приятеля, философа Фёдора Августовича Степуна, где познакомились с его сестрой, певицей Маргаритой (Маргой). Эта встреча изменила судьбу Галины Николаевны и она неожиданно для всех решила связать свою жизнь с Маргой.

В 1934 году Маргарита Степун переехала в Грасс, остановилась у Буниных, где на тот момент находилась и Галина Кузнецова. Спустя некоторое время девушки отправились в Германию. Однако в годы Второй мировой войны снова поселились на вилле «Жаннет» вместе с Иваном Алексеевичем и Верой Николаевной. Наблюдая за отношениями Галины и Маргариты, писатель как никогда сильно заинтересовался анализом любовного чувства, что стало первым шагом к написанию знаменитого сборника рассказов «Тёмные аллеи». Личная душевная драма автора привела к тому, что в центре каждого из этих произведений находится история об обречённой, часто трагичной любви. И всё же Бунин сделал вывод о том, что «всякая любовь – великое счастье, даже если она не разделена».

БАНИН

13 июня 1946 года в квартире Надежды Александровны Тэффи семидесятипятилетний Бунин познакомился с обворожительной азербайджанской писательницей Умм эль-Бану Мирзой кызы Асадуллаевой – эмигранткой, публиковавшейся под псевдонимом Банин. Иван Алексеевич был очарован этой «чёрной розой небесных садов Аллаха» и сразу стал оказывать ей знаки внимания. Однако получил отпор, что ещё более подстегнуло интерес писателя. Между Буниным и Банин началось интеллектуальное противостояние: споры о литературе, политике, жизненной философии и даже порой «готовы были убить друг друга». В то же время, они чувствовали друг к другу непреодолимое влечение. Банин вспоминала: «Снова возмущение, снова споры… Так проходили наши встречи: вверх-вниз-вверх – настоящие американские горы, шотландский душ; затишья и бури, желчь, вдруг обращавшаяся в мёд. Это возбуждало ум, но вредило нервам».

В письме к Банин Иван Алексеевич также подчёркивал непростой характер их взаимоотношений: «Мой дорогой собрат, нет ли у Вас Вашей какой-нибудь маленькой фотографической карточки и не можете ли Вы дать мне её на память о наших встречах и ссорах, в которых всегда виноваты только Вы, Ваш «роптивый», колючий характер. Ваше нежелание внимательно слушать меня, и Ваша страсть часто приписывать мне мысли и чувства несуществующие. <…> Много, много сказал бы я Вам ещё и ещё по этому поводу, да ведь всё равно не одолеешь Вашего упрямства. <…> И ещё вот что: что может быть ужаснее, когда хочешь поцеловать милую сердцу женщину, а она в тугой узелок сжимает губы! Кровная обида, смыть которую можно только кровью!».

Такая любовь-ненависть не могла длиться долго. Бунин и Банин расстались по-дружески, и всё же женщина сожалела, что они не встретились лет на двадцать пораньше.

Вероника Щукина,
кандидат филологических наук,
старший научный сотрудник Музея имени И.С. Никитина

Читайте краткую биографию И.А. Бунина на сайте музея.